Е.К.КОРЧЕМНАЯ
НЕ ВОСПОМИНАНИЯ – ИСПОВЕДЬ
Не редактируйте – это мое восприятие прошлого. Как хотите – можете не публиковать, тем более, что в материалах к юбилею института, как мне кажется, я в списках не значилась.
1947 год. Мне – 23. В руках путевка – на объект Виноградова. Дождь, скорее ливень. Адреса нет - не дали. Примерно знаю, куда. Выхожу из такси. Пока добегаю от порога ГИНа до нужного кабинета, промокшее мое платье становится еще короче.
Проницательные и лукавые голубые глаза, тогда члена-корреспондента АН СССР Александра Павловича Виноградова. И его вопрос: "Чем хотите заниматься?" Стоя буквально в луже от стекающих с платья потоков: "Только не взвешивать на аналитических весах – у меня от них болит голова". Еще несколько вопросов, но уже другого характера - понимаю, что я не в масть... Все-таки решаю: "В другое место не пойду – у меня путевка, имею право". Работаю без зарплаты и, что труднее всего - без карточек /время послевоенное/ с сентября по март. Выдержала. Становлюсь полноправным мнс. Сейчас уж так бы не смогла. Занимаюсь определением свинца под руководством Софьи Ильиничны Синяковой. Тема не интересует. На работу хожу исправно. К девяти. Иначе нельзя.
Мои коллеги – Маргарита Степановна Милюкова, тоненькая, нарядная, Лидия Антоновна Цветкова – кладезь знаний, мужества и жизненной стойкости. С ними откровенна, знаю, что поймут, отзовутся.
В коридоре ГИНа, достаточно широком, профсоюзное собрание. Должны принимать меня в профсоюз. Выступает Фанни Ильинична Павлоцкая (знает по университету; теперь мы друзья): "Не принимать в члены профсоюза. Недостойна". Все-таки принимают. Итак, я член профсоюза.
Помню чудесную липовую аллею и заснеженные просторы Ленинских Гор, за забором корпус старой постройки, куда нас перевели – летом из ГИНа. Никого. Тишина. Там, где росли ромашки, высокие, по пояс, начали строить новый корпус – главный корпус Института геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского АН СССР. Со всеми коненковскими достопримечательностями. Заместитель директора института доктор наук, профессор, позднее член-корреспондент АН СССР Дмитрий Иванович Рябчиков в строительстве этого корпуса принимал самое деятельное участие. Это – его детище.
Новый корпус построен. Я не только член профсоюза, но и член культурно-массовой комиссии. Готовлю новогодний утренник. Елка. Игорь Рябчиков, еще подросток, в валенках приглашает меня: "Пойдемте, станцуем польку-бабочку". Танцуем. Веселимся. И тут происходит чудо. Захожу в кабинет Дмитрия Ивановича, а он: «Дорогая, переходите ко мне работать». Мы с ним проработали вместе много лет, до самого трагического конца. Остался он в моей душе. Многому научил – не только увлеченно работать, писать статьи, но, главное, житейской мудрости. Часто его вспоминаю. Редкий человек, знавший все о своих сотрудниках. Чем мог – помогал. Элегантный, красивый, с волнистыми седыми волосами.
Для него все были равны – и министр, и уборщица. Идет по коридору, с кем-то разговаривает; все слышим – шеф идет! Мы с ним работали непосредственно в одной комнате. Часто сам занимался экспериментом. Иногда что-то писал.
Однажды говорит: "Жень, все люди разговаривают, а у нас только перья скрипят". Обычно говорил очень образно.
Сначала лаборатория Рябчикова занимала первый и подвальный этажи старого корпуса, где ранее размещались какие-то службы. В ней было две группы: в одной - химики-аналитики, в другой – специалисты в области хроматографии.
Проблема - редкоземельные элементы. Одну группу возглавлял Юрий Сергеевич Скляренко - интеллигентный и мягкий человек, хроматографическую - Марк Моисеевич Сенявин - очень знающий, пользующийся авторитетом не только в пределах института, сверхпринципиальный. Счастье, по его определению, - "это то, что все ищут, но никто не находит".
Были в лаборатории и аспирантка Н.С. Вагина, и Наталья Алексеевна Бекчурина в молодости, видимо, неотразимая красавица, владеющая тайнами медицины и кулинарии; позднее - Люся Рузайкина. Жаль, не стала она доктором наук, а о кандидатской степени уж и не говорю - талантливая, но не реализовавшая свои возможности. Люся Копнева - изящная, аккуратная, исполнительная.
Ближе всех мне была моя сотрудница Валентина Ильинична (Наумова), поддержавшая и поддерживающая меня в тяжелые минуты жизни, мудрая не по годам. Пришли в лабораторию Вера, еще не Беляева (очень задушевно пела; помню :«Скатерть белая, залита вином»...) и Кира, еще не Барсукова, Значительно позднее пришла Рита – еще не Волынец. Вот так мы все мирно и жили. Очень любили свою работу, домой возвращались, когда уже "лунным светом пьяны были липы", когда в поздний час уже редко ходил по нынешней улице Косыгина трамвай, а ехать далеко – к Киевскому вокзалу, и дальше – в центр Москвы.
"В те дни, когда добро и знанья
Ценились выше серебра,
Здесь было место воспитанья,
Был дом науки и добра!
И все мы, сверстники младые,
Мы спели к будущему там,
И эти стены, нам святые,
Второй отчизной были нам.
И жив, и свеж под сединами
НАШ тот Учитель, тот мудрец, (Д.И. Рябчиков)
Который опыта лучами
Светил нам в глубь младых сердец"...
А какие вечера устраивались в конференц-зале ГЕОХИ! Заканчивались они танцами, от которых замирало сердце…
Драмкружок радовал не только сотрудников. Сам А.П. приходил, садился поближе к сцене с коробками конфет для нас, артистов. Были и маскарады. В это время уже появились в черных шинелях окончившие МГРИ Наумов, Барсуковы, Павленко, Дмитриев, Тарасов и другие ребята. Помню юную Валю (позднее Наумову) в блестящем русском сарафане, кареглазую, задорную, с ямочками на щеках и Риту со струящейся по черному бархату платья русой косой, ее слова: «Как я хочу, чтобы этот вечер никогда не кончался»... Романы. Любовь…
Командировка. Подмосковной электричкой – туда, вечером – обратно в Москву. Темно. Навсегда во мне синие огни стрелок-светофоров. И так целый год. Веки - прозрачные, руки - в коросте, диафрагма - неподвижна, в легких - дырки. Езжу. В свободное время - кино, не поликлиника.
Данные получены. Награды и прочее – другим, не мне. Дмитрий Иванович в это время болел:"Если бы я был в институте, так бы не было".
Не забыла. До сих пор.
1958 год. Защищаю кандидатскую. Через некоторое время – А.П. (уже академик) при встрече:"Доктор Гольбрайх, я Вас утвердил". П.Н.Палей кому-то про меня: "Панацея". Уже полсотни работ, уж и "Торий" вышел в издательстве "Наука" - первая монография из серии "Аналитическая химия элементов, и английский его перевод в издательстве «Pergamon Press». Ничего не меняется. Я – стойкий младший научный сотрудник с ученой степенью. Так 18 лет! До 1976 года.
В этот период времени - новая тематика - электромиграционные методы анализа, сначала электрофорез на бумаге, затем на мембранах. Монография "Электромиграционный метод в неорганическом анализе" (1979). По этой тематике со мной – Валентина Ильинична Наумова, Ирина Юрьевна Давыдова (аспирантка), Людмила Петровна Бочкова, рано ушедшая из жизни, потрясшая всех - молодая, подающая надежды.
В институте не последнюю роль играл Отдел кадров. Это мы знаем все. Его сотрудница Мария Петровна Кузьмина – статная и строгая.
Нельзя не вспомнить профессора Николая Михайловича Кузьмина, с которым я долго работала в диссертационном совете, - трудолюбивого эрудированного, прекрасно владеющего пером; Александру Алексеевну Брагину (Мазур), близкого мне человека; Матрену Кузьминичну Вислобокову, всем нам помогавшую в царстве реактивов; Рабигу Юсуповну Дебердееву, изысканную, в высокой степени образованную, с легкими волнистыми с проседью волосами и всегда – всегда в черном платье с белым кружевным воротником, окутанную тайной; юную, трепетную, красивую и стойкую Софью Александровну Асланову (Павленко) – Сонечку. Этот список нелегко закончить.
Шли годы. Работала под руководством академика Ю.А. Золотова (сначала Московский семинар по аналитической химии, потом Научный совет РАН по аналитической химии и диссертационный совет – ученый секретарь) и, конечно, какое-то время с академиком Иваном Павловичем Алимариным. Четко знала, что от меня требуется, что смею. Хотя работать с Юрием Александровичем было легко, задачи ясны. Со мной – обаятельная Галина Анатольевна Гончарова, с дарованием актрисы.
Счастлива, что Фортуна от меня не отвернулась. С 1995 года – ученый секретарь Межведомственного научного совета по радиохимии при Президиуме РАН и Минатоме РФ. Та же должность и в диссертационном совете. Оба совета возглавляет академик Б.Ф. Мясоедов. Искренне жаль, что так поздно начала работать с ним. Постоянное взаимопонимание, поддержка всех начинаний. Отзывчивый и чуткий, окруживший вниманием своих сотрудников.
О карьере никогда не думала. Все делала по мере сил, и делала и с сердцем, и с охотой.
Мне – 79. Скоро за мной захлопнется дверь института, а, может быть, это сделаю я сама. Столько лет у ступеней трона (и не одного).
Лето 2002.
Из ГЕОХИ ушла «по собственному желанию» в 2004. Перед этим вышла в свет книга-справочник коллектива авторов «Рекомендации и номенклатурные правила ИЮПАК по химии», М., «Наука», 2004.
